В настоящее время возможности дальнейшего развития цифровой эволюции существенно возросли и ускорились, потому что — как снова сообщает «New Scientist» — Т. Рей понял, что связанные Интернетом тысячи, миллионы компьютеров могут предоставить «достаточно большую, объемную и разнородную вселенную», чтобы информационные создания могли в ней эволюционировать. Речь идет о создании численных аналогов of variation and competition — разнообразия и конкуренции, двойного движителя эволюции. Чтобы идти дальше (естественно, не до какого-то «Голема», но все-таки до элементарных «фальсификатов молекулярной жизни»), программа, названная TIERRA, действует как созданный на языке программирования С «виртуальный компьютер» внутри «компьютера-хозяина». Таким образом, как выразился Джо Флауэр (Joe Flower), руководитель The Change Project из Калифорнии (автор статьи в «New Scientist»), «первородный кремниевый бульон» отделен от нормальной работы «компьютера-хозяина». Слава Богу, здесь я добрался уже до «виртуального компьютера» и оказался в самом начале того пути, который на далеком горизонте довел мое сочинение до «Голема».

Следует заметить, что информационная эволюция на сегодняшнем начальном этапе не является материальной эволюцией, скажем, молекулярно-химической. Нет внутри Cyberspace ничего, кроме нулей и единиц; из них, как из кодонов, построены «системы». Что-то подобное описанному в моем (увы, увы!) тексте из другой книги «Бессонница» — «Не буду прислуживать» [1971 г., первая публикация на русском языке — в книге Лем С., собр. соч., т.10. — М.: «Текст», 1995, с.297-324.], в которой речь идет о «математически созданных Существах, подслушиванием которых во время их теологических дискуссий» занимается мой фиктивный герой, профессор Добб. «Command performance» [Последовательность команд (англ.)] любой из эволюционных программ Tierr‘ы можно найти в специальной литературе. В конфигурационном безразмерном, а значит, не метрическом, а скорее топологическом (алгебраически: топология является абстрактным дериватом геометрии, алгебра же может быть дериватом — эквивалентом — определенных разновидностей топологии) пространстве возникают «маленькие индивидуальные программы», что-то вроде «простейших», у которых в соответствии с командами осуществляются мутации — путем случайного перемешивания единиц и нулей или даже перемещения, «перетрансплантации» одной части «создания» в другую. Благодаря этому возникает разнообразие — первый из двух «движителей» эволюции. Большинство мутаций не приносит никаких существенных различий. Однако некоторые дают новые эффекты. Таким образом могут возникать копии «простейших», или их реплики, такие же или и не такие. Когда весь объем «хозяйского пространства» заполнен, система включает «жнеца» (reaper), который «убивает» самые старшие создания или полные «ошибок»: таким образом освобождается пространство для «новорожденных» программ, таким образом на сцене появляется конкуренция. Теперь для эволюции имеются «оба необходимых движителя», и она может идти дальше, куда — пока еще неизвестно, поскольку это даже не уровень прокариотов, а как бы более ранний, и наверняка это еще никакая не «биоэволюция», а «только» ее «информационная тень», ее чисто цифровая разновидность.

5

В этом месте в статье появляются слова: «Through the Tierra operating system the human operators have Godlike control». Благодаря операционной системе Tierra человек-оператор получает возможность управления, возможность выступать в роли Бога-Творца. Подобные слова можно найти в «Не буду прислуживать» из «Бессонницы», но звучат они там следующим образом (программы в моем рассказе называются «ВААЛ-66», «КРЕАН-IV», «ЯХВЕ-09»):

«Сначала в машинную память вводят минимальный набор данных, то есть — если прибегнуть к языку, понятному непосвященным, — заряжают ее „математическим материалом“, который становится зародышем жизненного универсума будущих „персоноидов“. Существа, которые явятся в этот машинный и цифровой мир, которые будут существовать в нем и только в нем, мы уже умеем помещать в окружение с бесконечностными характеристиками. Они не ощутят себя узниками в физическом смысле: у этого окружения не будет с их точки зрения никаких границ. Из всех его измерений лишь одно весьма близко к тому, что знакомо и нам; это — ход (протекание) времени. Но это время не тождественно нашему: скорость его протекания свободно регулируется экспериментатором. Обычно она максимальна на вступительной стадии (стадии „пуска миротворения“); наши минуты здесь соответствуют целым эонам, во время которых сменяют друг друга фазы преобразования и кристаллизации искусственного космоса. Этот Космос — совершенно беспространственный; различные его измерения носят чисто математический, то есть, с объективной точки зрения, как бы „вымышленный“ характер. Измерения эти суть следствие аксиоматических решений программиста, и от него зависит, сколько их будет. Если, например, он выберет десятимерность, то получится мир с совершенно иной структурой, чем мир всего лишь с шестью измерениями; следует, пожалуй, подчеркнуть еще раз, что они не имеют ничего общего с измерениями физического пространства, а представляют собой абстрактные, логически правомерные конструкты, которыми пользуется математическая системная демиургия. „Мир, возникший таким образом“, сконструирован из математических элементов (воплощенных, разумеется, в обычных, чисто физических объектах: реле, транзисторах, контурах — короче, во всей огромной сети цифровой машины)».

Я вынужден закончить цитирование, поскольку, так или иначе, от того, что уже существует реально — от программы Tierra и ее «числовых созданий» — путь до «Голема» неслыханно долог, однако направление на старте сейчас выбрано именно то.

6

О расстоянии, отделяющем «простейшие» программы Tierra от каких-либо созданий, сложностью строения и псевдожизненными функциями хоть немного напоминающих биологические существа, свидетельствует хотя бы такой вот результат общих, глобальных работ современной генетики.

Детально расшифрована структура наследственности ДРОЖЖЕЙ. Геном одной клетки дрожжей складывается из шести тысяч генов, а эти гены, в свою очередь, сложены из двенадцати миллионов и ста тысяч отдельных пар нуклеотидных оснований (соответствующие цифры для человека — впрочем, до сих пор неточные — составляют семьдесят тысяч генов и три миллиарда нуклеотидных кирпичиков). Дорога слишком далека, но в прогнозе развития биологии в XXI веке, написанном для Польской Академии наук (как раз перед тем, как в стране было объявлено военное положение [13.12.1981 г.]), я предвидел возможность создания внематематических аналогов эволюции, уже не «естественной эволюции», а такой, кормчим и конструктором которой будет человек, работающий в среде и с веществом «биологически мертвым» или «живым по-другому», то есть небелковом и не обязательно основанном на конструкциях, построенных из атомов углерода. Перемещения из литературы с физиономическими чертами фантастики в укромные складки совершенно реального прогресса биотехнологии и информатики являются своеобразными фактами, отпечатками которых действительно отмечено мое творчество, но не является это ни результатом моих специальных намерений при написании, ни даром небес, как я считаю, ни, наконец, случайными обстоятельствами, как, например, четыре точно розданные масти в руках четырех игроков в бридж после тщательного тасования колоды карт (и несмотря на нее). Попросту так сложилось, и кажется мне, что не стоит меня за такое положение вещей ни осуждать, ни особенно хвалить, потому что пишу я почти пятьдесят лет то, что пишу, не ad usum Delphini [Для наследника престола (дофина) (лат.)], а просто то, что меня интересует и представляется мне ДОСТОЙНЫМ НАПИСАНИЯ (но далеко не достойным превидистичных работ, поскольку ни на какое предвидение будущего никакими актами воли или пророческим вдохновением я не претендую).